На почте, как всегда, многолюдно и шумно. Среди стоящих плотно друг к другу шуб, пальто и пуховиков, кажется, с трудом может протиснуться даже возглас работников: «Вам в другое окошко». Пахнет свежей бумагой и сургучом. Прямо над головой какой-то счастливец проносит огромную коробку и, радуясь, что заветная посылка, наконец, в его руках, просит расступиться тех, кто еще стоит с квитком в руках. Чей-то ребенок в расстегнутой куртке изможденно подпирает стенку, из-под сбившейся набок шапки видны пряди мокрых волос и тоненькая струйка пота. Кроха лениво затягивает, глядя в неподвижную толпу: «Мааам, ну скоро?»
Наверное, подобная атмосфера в начале прошлого века была в прачечных, думала я и старалась переключиться на содержимое посылки, в очереди за которой стояла. Вернее, на догадки о том, что же там мне отправила подруга к празднику. Где-то позади меня началась сочная перепалка и я, надев наушники, отстранилась от общего гама и погрузилась в журчание музыки. Помогло ненадолго. В какой-то момент подумала, что и меня пытаются вовлечь в шумный, как советская прачечная, спор. Наверное, показалось… Но чья-то рука потянула меня за плечо и крупная дама, с особой надеждой приблизив свое распаренное лицо к моему, выдохнула: «Женщина, ну скажите ей, что я за вами стояла!»
Я не помню, чем завершились баталии. Помню только, по уху больно резануло обращение ко мне. Женщина. Какое-то грубое слово. Не девочка. Не девушка. Женщина. Обиделась. Расстроилась. Посмотрела в зеркальце – ну какая девочка? Заглянула в паспорт. Год рождения – 1979… Сутки провела, пытаясь натянуть на себя, как тесное платье, само понятие «женщина» и сокрушаясь по поводу его грубого звучания. Еще эти шипящие согласные добавляют грузности… Потом от расстройства слопала плитку шоколада, купила себе новую помаду и провела блиц-опрос среди коллег-мужчин на тему: какие эпитеты приходят на ум, когда вы слышите «женщина». Нежная, заботливая, красивая, мудрая… У них даже азарт появился: минут десять сыпали прилагательными, характеризующими дам, будто играя в карты. Каждый, как козырным тузом, припечатывал эпитет коллеги более точным и изысканным.
Наблюдая это, я подумала (но вслух не произнесла): ведь только женщина может из одного слова устроить проблему «космического масштаба и космической же глупости» (любимая цитата из незабвенного «Собачьего сердца»). А потом еще вовлечь в нее нескольких мужчин и подвигнуть их на некое соревнование. А после использовать это в качестве инфоповода для публикации… Как прекрасно, что я – женщина. Не только по гендерному признаку, по возрасту, по семейному статусу. А по мироощущению.
Ведь если задуматься, разве поэты воспевают в стихах девушек? Или девочек? «Ты – женщина, и этим ты права». Так еще в ХIХ веке писал Валерий Брюсов, и даже если перед его глазами в этот момент всплывал образ совсем юной нимфы, вряд ли это была незрелая особа, покорно хлопающая ресницами. Я думаю, эти строки об очень сильной характером барышне, наделенной главным оружием – тем, что она женщина и только она – права. Разве может быть правой девушка или девочка?
Как прекрасно быть женщиной. Ведь нам можно все. Это про мужчин говорят: «не плачут, не боятся». А я делаю и то, и другое. Иногда это даже мило. Любые капризы можно списать на буйство гормонов. Сумасбродные поступки – на «я же пошутила». Можно с ногами залезать на сугубо мужскую территорию. Например, управлять автомобилем. Учат этому мужчины, а потом сходят с ума на дорогах от плодов своего педагогического таланта. Можно посягать на суровые мужские профессии. Одних женщин-операторов по добыче нефти и газа в «ЛУКОЙЛ-Коми» сколько! Будучи журналистом, я писала о них и об их неженском труде десятки зарисовок, а встретив потом вне работы, не узнавала этих красивых, ухоженных, утонченных и милых созданий.
Можно занимать руководящие посты, сурово сдвигать брови на совещаниях, а потом бежать домой, надевать передник и готовить густой наваристый борщ для своего любимого. Можно приседать со штангой в 50 килограммов и кокетливо надувать губки, мол, не смогу из магазина принести больше пакета молока – я же женщина.
Нам можно все. И, главное, быть мамами. А уж там пригождаются все наши женские штучки: и сила, и слабость, и сентиментальность, и нежность. И обязательно получать на 8 Марта нарисованный карандашами свой портрет. Корявый, смешной, но такой теплый и трогательный. Почему-то в детском саду и школе пухлые детские ручки выводят для пап танки и самолеты, а для мам – их портреты. Хотя, я знаю, почему. Потому что «ты – женщина, и этим ты права».
Евгения ЛЯСКОВСКАЯ