К концу августа 1941-го фашистская Германия оккупировала всю территорию Белоруссии. Почти три года продолжались зверства врага, кровопролития и разрушения, лишения и голод. И все это в полной мере испытала на себе уроженка Браславского района Витебской области Янина Ивановна Гасюль.
43-й – САМЫЙ ТЯЖЕЛЫЙ
Янина Ивановна до сих пор не может забыть поздний вечер 16 октября 1943 года:
– Многие жители нашей деревушки наблюдали из окон своих домов, как где-то вдали, в лесах, полыхало зарево пожара. А чуть позже мы узнали, что немцы не просто дома палили, а людей жгли. Заживо…
Сотни подобных трагедий произошли за годы оккупации на белорусской земле. Многие деревни, сожженные дотла, сегодня не найти ни на одной, даже самой подробной, географической карте. Все они повторили скорбную судьбу жителей деревушки Хатынь – символа скорби и великой трагедии белорусского народа.
– 1943 год для нашей семьи был самый тяжелый, – вспоминает Янина Ивановна. – Мы вынуждены были оставить свои дома и бежать в брянские леса. Муж – командир разведки партизанского отряда, я – с новорожденным ребенком на руках… А ведь немцы жестоко расправлялись со всеми, кто скрывал партизан или помогал им.
Помню, зима уже была. На мне полушубок, валенки, чулки – все, что было из теплой одежды. Нас человек тридцать собралось. Решили идти туда, где деревни уже сожженные стояли. Надеялись, что на пепелище немцев уж точно нет…
Вот идем мы по болоту по пояс в воде, которую сверху морозец прихватил корочкой льда. Долго так шли. Я в болоте и валенки, и чулки оставила. Вышли на островок, старики вдали увидели поле непаханое. А ведь мы же голодные все были, побежали в поле, накопали картошки, разожгли костер и наелись до отвала.
ПОД ПУЛЕМЕТАМИ
А под утро вдруг фашисты нагрянули. Идут на нас с выставленными дулами… Кто помоложе был, успел в лес убежать, а я куда – с ребенком на руках? Так и осталась сидеть: думаю, будь что будет.
Немцы кричат: «Партизаны!?» А мы отнекиваемся. Так они собрали нас в кучу и на поле вывели. С обеих сторон пулеметы поставили. Зарядили очередь. Около часа стреляли, нет, не по нам – просто так, решили, наверное, припугнуть. Помню, в тот момент никто из толпы и слова выговорить не мог, все стояли как вкопанные – ноги словно в землю вросли. Когда же все стихло, нам, насмерть перепуганным, вдруг объявили, что убивать никого не станут, а отправят работать в Германию.
От этой участи молодую женщину с семимесячной дочерью Аннушкой спасла ложь во благо. С первых дней оккупации Янина Ивановна твердила на допросах, что ее мужа Иосифа Михайловича убили партизаны. То же самое она сказала и на этот раз, пока ее дочурка, не ведая беды, по-детски тянулась ручонками к блестящим «игрушкам» на грудях фашистов. То ли помогло очарование малышки, то ли свою роль сыграли непоколебимость и стойкость самой женщины… Только сумела она уговорить врага отпустить ее с ребенком на волю.
Сколько раз еще вот так, чудом, она обведет собственную смерть вокруг пальца… И вопреки всему выживет!
Единственным спасением в холода для большой семьи из восьми человек была крохотная землянка, которая стала убежищем также для родителей и еще трех сестер Янины Ивановны.
– Как пережили войну, одному Богу известно! – вздыхает моя героиня. – Настоящего хлеба тогда не хватало, поэтому пекли из травы: папоротник сушили, лист липы, а потом мололи в муку. Но самый вкусный и сладкий хлеб получался из порея. Аня его за обе щеки уплетала.
БЛАГОДАРЯ МАМЕ
…В 1958 году семья Гасюль приехала на Ярегу. Отец семейства устроился на 1-ю нефтешахту горным мастером. Янина Ивановна свою судьбу связала с медициной: сначала работала санитаркой в гинекологии, а потом перешла в психиатрическую больницу. А когда выдавалась свободная минутка, то немедленно бралась за свое любимое занятие – рукоделие. Ажурные салфетки, расшитые рушники, скатерти… А какие платья, костюмы шила – на зависть всем!
– Я ведь самая модная на Яреге была, – вспоминает свои молодые годы Анна Иосифовна. – И все благодаря маме: ей достаточно было только одним глазком посмотреть на платье, и все – даже выкройки не требовалось. Придет, выкроит такое же и даже еще лучше, сошьет. Она у нас даже мужские костюмы сама шила, да такие, что не отличишь от фабричного. И ведь, что самое интересное, никто ее этому специально не учил.
В свои 87 лет Янина Ивановна столь же трепетно относится к любимому увлечению. Например, год назад за два месяца такую белоснежную скатерть крючком связала, что ни в одном магазине сегодня не купишь. И хотя зрение уже сдает, без дела хозяйка сидеть не может. С нетерпением ждет весны, чтобы душу отвести на даче. Чтобы снова и снова баловать родных и близких хрустящими домашними огурчиками, ароматным вареньем из клубники…
…А еще Янина Ивановна нет-нет, да и вспомнит тревожные военные годы. Как в свои двадцать с небольшим лет впервые заглянула в лицо смерти.
Светлана АНИКЬЕВА
На снимках автора и из семейного архива: Я. Гасюль со своим рукоделием; дочь и мать; Янина Ивановна и Иосиф Михайлович Гасюль (п. Ярега, ноябрь 1997 г.)