Продолжаем публикацию воспоминаний ветеранов Ухтинского нефтеперерабатывающего завода, воевавших в суровые годы Великой Отечественной на фронтах и помогавших ковать победу в глубоком тылу. Свое мнение о «сороковых роковых, свинцовых, пороховых» также высказывают их дети и внуки.
Глядя смерти в глаза
Николай Васильевич Бондарь:
– Наш детский дом находился в 70 километрах от румынской границы, и с началом войны мы эвакуировались. До Днепропетровска топали пешком, потом нас погрузили в товарняк, и эшелон проследовал до Сталинграда. Вот уж никак не думал, что немцы дойдут до Волги, а мне совсем скоро придется защищать этот город.
Как только исполнилось 18 лет, меня зачислили в роту автоматчиков дивизии генерала Родимцева и отправили освобождать Сталинград.
На третий день боев боеприпасы оказались на исходе, оставалось по диску на автомат и по 50 патронов на штык. Командир приказал доставить патроны с левого берега Волги. Мы с тремя товарищами нашли лодку, ночью переплыли реку, но пока загружали ценный груз, рассвело. Мы решили рискнуть и внаглую, на виду и у наших, и у немцев, погребли. Фашисты не ожидали такого, поначалу даже растерялись, зато потом началось…
Бог нас миловал, мы и патроны доставили, и сами остались живы. За смелость нас тогда наградили медалями «За отвагу».
В Сталинграде со мной произошел еще один интересный, почти анекдотичный случай. Дело было в конце января. Паулюс уже сдался, а вместе с ним и остатки его армии. Меня, как самого молодого, послали на Волгу за водой. Схватил я два ведра и пустился по ложбине к реке. Вижу, недалеко от берега сидят сотни полторы сдавшихся в плен немцев: жалкие, небритые. На улице холодно, так они в своих тоненьких шинелях и пилотках аж трясутся. Набрал я воды и вижу – держась за выступ бревна и покачиваясь, стоит мордатый немецкий генерал. Как выяснилось, это был заместитель Паулюса, который, в отличие от шефа, долго не хотел сдаваться и вот теперь напился с горя. Пока я раззевал рот, пленные немцы осушили оба ведра. И мне снова пришлось топать на Волгу.
Дальше мой боевой путь лежал через Курскую дугу, где вновь была кровопролитная битва и триумфальная победа. За те бои меня наградили второй медалью «За отвагу».
Удивительно, что выжил
Николай Иванович Жуков:
– Мы шли на войну с глубоким убеждением, что уничтожим врага за считанные дни. У нас даже была такая шутка: мы немцев шапками закидаем! Всю серьезность ситуации оценили только после участия в первом сражении.
Когда нас привезли под Сталинград, он уже горел. Мы отбили одну атаку, вторую, третью. А немцы все наступали и наступали. Командование прислало на подмогу новобранцев, но без оружия. Нам пришлось с ними делиться и идти в бой с одной винтовкой на троих. А остальным что делать? Взяли в руки лопаты и бросились в атаку с криком: «За Родину! За Сталина!»
В том бою из пяти тысяч наших солдат выжили только 130, и те оказались в немецком плену. Выйти из двойного кольца окружения не удалось. Россия, Украина, Белоруссия, Германия – такова география моих злоключений. Менялись города и времена года, прежними оставались только голод, холод и постоянные издевательства. Работать приходилось по 12 часов в сутки: хоронили немецких солдат, восстанавливали железнодорожные пути и т. д. Кормили плохо: баланда и небольшой кусок хлеба. Мы с друзьями несколько раз пытались бежать, но, увы, неудачно. Когда нас находили, то ставили в ряд и через одного расстреливали. До сих пор удивляюсь, как мне удалось выжить?
В апреле 1945 года нас освободили, и мы, создав русский лагерь, помогали ловить предателей. Так что победу я встретил уже вольным человеком.
Вместе больше полувека
Серафима Васильевна и Осип Федорович Нелаевы:
– Жили мы в Вологодской области в соседних деревнях, учились в соседних школах. А во время войны трудились в соседних колхозах – собирали зерно, растили скот, заготавливали дрова. Весь урожай сдавали государству, поэтому сами постоянно голодали. Летом питались дарами леса, а зимой всем тем, что можно было съесть.
О новостях с фронта узнавали из писем, газет и документальных фильмов. Когда в деревню привозили кино, самую большую избу заставляли лавками, натягивали простыню. Киномеханик крутил аппарат и читал текст, а учитель музыки подыгрывала ему на баяне. Человеческие потери считали самостоятельно, по похоронкам.
После войны мы разъехались в разные города: в Кронштадт и Ухту. А встретились по счастливой случайности по дороге к родным местам в отпуск. Словом, судьба нас соединила, да так крепко, что вместе мы уже больше полувека.
Вера МАРТЫНЮК
На снимках из архива предприятия: чета Нелаевых; Н. Бондарь; Н. Жуков