Во время Великой Отечественной войны Белоруссия оказалась самой пострадавшей от нашествия врага советской республикой. Всему миру известна трагическая судьба деревушки Хатынь, которую фашисты сожгли вместе с жителями. Но ведь таких населенных пунктов в Белоруссии были десятки…
О тяжелых годах оккупации вспоминает 92-летняя жительница Яреги, участница белорусского партизанского движения Янина Ивановна Гасюль.
За колючей проволокой
Она родилась в декабре 1922 года в деревне Замошье Браславского района Витебской области. Тогда и вплоть до 1939 года это была территория Польши. Янина – старшая из четырех сестер. В доме жили еще их родители, а также бабушка с дедушкой. Девчушка смогла окончить только четыре класса местной польской школы: учебу пришлось бросить, когда заболел отец.
– Хозяйство у нас было немаленькое: восемь гектаров земли, две лошади, две коровы, свиньи, овцы, куры… Я очень хотела учиться дальше, в школе меня хвалили. Но дед твердо сказал: хватит, надо помогать семье в поле, – вспоминает Янина Ивановна.
Мало что изменилось в ее жизни и после присоединения Западной Белоруссии к СССР в 1939 году.
По словам ветерана, первые колхозы в том районе появились только в 1950-х годах. Так что работали на себя, но с раннего утра и до позднего вечера. Когда летом 1941 года в Замошье пришли немцы, они тут же устроили на главной площади концентрационный лагерь для советских военнопленных, оцепив ее колючей проволокой. Их практически не кормили, поэтому заботу о солдатиках взяли на себя местные жители. Дед Янины вместе с другими жителями села приносили на площадь еду в мешках, которые перекидывали через «колючку».
Как рассказывает Янина Ивановна, в принципе это было запрещено. Но даже среди оккупантов попадались такие, кто старался людей с мешками не замечать. Они намеренно отворачивались от них или шли в другую сторону. Впрочем, среди солдат вермахта были и те, кто мог крепко приложить прикладом даже старика.
Народные мстители
По словам Я. Гасюль, в начале оккупации фашисты еще не сильно зверствовали. В 1942 году она вышла замуж за своего односельчанина Иосифа, причем даже не пришлось менять фамилию.
– У нас там полдеревни было Гасюлей, – смеется Янина Ивановна.
Когда она уже была беременна старшей дочерью, мужа забрали в Германию. Целых полтора года проработал он на военном заводе во Франкфурте-на-Майне, так что дочка родилась уже без отца…
В 1943 году Иосифу с помощью одного француза, такого же гастарбайтера на заводе, как и он, удалось бежать. На немецком воинском эшелоне он добрался сначала до латвийского Даугавпилса, а потом пешком – до дома. Едва повидавшись с семьей, супруг тут же ушел в лес к партизанам. А Янина с пятимесячной Аней присоединилась к нему примерно через месяц.
Партизанским отрядом командовал человек, который называл себя Михаилом Волковым. Впрочем, Янина Ивановна уверена, что это было не настоящее его имя. Бойцы ходили в рейды, взрывали рельсы, по которым шли немецкие эшелоны, мосты, совершали другие диверсии в тылу врага. Иосиф Гасюль возглавил партизанскую разведку, а жена помогала лечить раненых и готовить пищу на костре.
– Однако лечить было практически нечем: не хватало лекарств, поэтому люди часто умирали… Очень плохо было и с питанием, и с водой. Рядом, как назло, ни ручейка, ни озерца – только болота. Оттуда и приходилось брать воду. Как ни странно, желудочные болезни нас миновали. Зато многие болели чесоткой, особенно страдали женщины и дети, которых в партизанском лагере было много, – говорит Я. Гасюль.
Дело в том, что в 1943 году гитлеровцы начали проводить в жизнь тактику «выжженной земли». Если кто-нибудь из жителей деревни был заподозрен в помощи партизанам, сжигали всю деревню вместе с людьми, а это, в основном, старики, женщины и дети. И окрестное население стало уходить в леса, деревни опустели…
Янину Ивановну иногда отправляли в Браслав за лекарствами (там были знакомые медики). Но, по ее словам, принести что-либо для лечения раненых почти никогда не удавалось: немцы или полицаи отбирали на КПП. Но как-то раз молодая женщина смогла пронести мазь против чесотки – оккупанты решили, что ею раны не вылечишь…
– Пока меня обыскивали на мосту, я стояла ни жива ни мертва. Очень боялась: вдруг сейчас просто стрельнут и кинут в речку. Но обошлось, – вздыхает наша героиня.
На волоске от смерти
Куда страшнее стало позже. Спасаясь от очередной карательной операции гитлеровцев, старики, женщины и дети были вынуждены бросить обжитый лагерь и уходить дальше в лес. Бойцы отряда в это время воевали в другом районе.
Целый день колонна деревенских жителей брела по нескончаемым белорусским болотам. Как вспоминает Янина Ивановна, это был уже ноябрь 1943 года. Она была одета в полушубок, куда спрятала маленькую Аню, теплые чулки и валенки. Вот как раз последние и увязли в болотной жиже, достать теплые вещи не удалось.
– Как ни странно, холода я не чувствовала, только было страшно, – признается бывшая партизанка.
Но, как позже оказалось, все это были еще цветочки… Безоружный отряд наконец-то добрался до сухого места – небольшого островка на болоте. Кое-как измученные люди разожгли костер, кто-то выкопал из земли мерзлую картошку, с грехом пополам перекусили и согрелись. А проснувшись утром, увидели немцев и полицаев, которые окружили остров со всех сторон.
– Поставили вокруг пулеметы и давай поливать очередями, но пока не по нам, а рядом, – видимо, ждали приказа. Я прижала к себе Анечку и стала молиться, чтобы нас обеих убили сразу, не хотелось мучиться, – вытирает слезы Янина Ивановна.
А потом подъехала машина, откуда вышли офицеры, у каждого на груди сияли Железные кресты. О чем-то переговорив между собой, старший пролаял какую-то фразу. Ее перевел один из полицаев. Оказалось, что убивать никого не станут, а отправят людей в Германию на заводы и другие работы. Колонну отконвоировали до ближайшей станции, где отсортировали. В вагоны погрузили самых молодых и крепких женщин, в том числе с детьми. Остальных разогнали по домам. Участь гастарбайтера грозила и Янине.
– Меня с дочкой привели в гестапо. Там стояли два офицера и полицай-переводчик. Я поняла, что один из офицеров хочет нас отправить на работы в Германию (гут фрау!), а второй не соглашается (киндер!). В это время моя дочка вдруг засмеялась и потянулась ручонками к Железному кресту на груди одного из немцев: он так красиво блестел на солнце. В общем, меня все-таки решили отпустить. А я от страха и идти не могу: ноги стали просто ватными, – признается Янина Ивановна.
…Белоруссию освободили летом 1944 года в результате блестящей воинской операции «Багратион». Супруг Я. Гасюль тоже выжил в той войне. Вместе они жили на Яреге долго и счастливо. Пять лет назад Иосифа Гасюля не стало…
Янина Ивановна награждена памятным знаком Республики Беларусь «Партизан Беларуси 1941–1944 гг.», а также тремя юбилейными медалями.
– Знаете, когда мы в деревне узнали о Великой Победе 9 мая 1945 года, буквально все плакали: и от радости, и от горечи потерь. В знаменитой песне есть слова: праздник со слезами на глазах. По-моему, лучше и не скажешь, – считает ветеран партизанского движения.
Олег ЕВЛАМПИЕВ
На снимках автора и из семейного альбома: Я. Гасюль сегодня; вместе с дочерьми (послевоенное фото); супруги Иосиф и Янина Гасюль