В канун 90-летнего юбилея бывшего сотрудника «Коминефти», участника Великой Отечественной войны Льва Николаевича Дурнева, который он отметит 29 августа, мы, следуя доброй традиции, вместе с представителями Совета ветеранов-нефтяников побывали у долгожителя в гостях.
…На пороге старенькой хрущевки, почти в самом центре Ухты, нас встретили хозяин и его супруга – Елизавета Петровна. Сквозь негромкий шум приветствий из кухни в прихожую пробивался знакомый мне по советскому детству голос проводного радио.
Впрочем, не только оно напомнило здесь о другой, давно ушедшей эпохе: фотографии родителей 1926 года, советская старенькая полированная мебель и видавший виды сервант, наполненный книгами, на стене – знаменитый портрет Сергея Есенина с трубкой. На столе, покрытом скатертью, – увесистая лупа. Когда-то большой любитель книг, Лев Николаевич сегодня читает очень редко: зрение совсем не позволяет. Зато голос ветерана звучит так, будто ему чуть больше сорока: звонко, различимо, с дикцией ничуть не хуже, чем у радийного диктора.
О безопасности не думали
С истории об Ухткомбинате, переименованном позже в объединение «Коминефть», и о Водненском промысле, находившемся в те времена в ведении Комбината, начинает свой рассказ Лев Николаевич.
Думаю, некоторым современникам стоит напомнить, что к нефти Водненский промысел не имел никакого отношения, в те времена (1930-1947 гг.) здесь занимались добычей радия. Радиоактивный металл выпаривали из минеральных подземных вод в больших котлах, так называемых чанах. Отсюда и пошло название самого поселка – Водный.
Радий был необходим для научно-исследовательских работ, его применяли при лечении тяжелых ран, изготовлении светящихся красок, которые использовались в авиационных приборах. Позже вместо него сюда для извлечения стали привозить уран.
В Водный герой нашей статьи приехал в 1943 году – после тяжелого ранения на фронте под Смоленском. Там уже находились его мама с младшим братишкой, эвакуированные в начале войны из Мурманска в Коми. Начал работать контрольным мастером по учету добытой радиевой соли.
Сейчас даже страшно подумать, но в те времена добыча опаснейших радиоактивных веществ велась без какой-либо специальной защиты, попросту говоря – голыми руками. У работников предприятия, да и то не у всех, были лишь брезентовые костюмы и перчатки. А в цехах по выпариванию металла из тяжелой воды, где работали в основном женщины, предполагалось надевать только белый халат. В самом опасном цехе №8, где соль радия взвешивали, а затем упаковывали в ампулы и свинцовые контейнеры, по словам Льва Николаевича, перчаток и вовсе не надевали – потому как работа эта была сродни ювелирной.
– О безопасности тогда никто особо не думал, важны были объемы, хотя о последствиях многие знали. За вредность нам давали молоко, иногда – сливочное масло. Однажды с проверкой на завод приехала какая-то комиссия из Москвы, так после этого нас стали бесплатно кормить один раз в день, – вспоминает Лев Николаевич.
Однако, какой бы опасной ни была работа на промысле, ветеран очень благодарен Водному за то, что местный врач, тезка – Лев Давыдов, смог полностью вылечить его больную ногу. Собственно, из-за этой ноги он и был комиссован с фронта.
Счастливое исцеление
В действующую армию юноша был призван 1 февраля 1942 года. Попал в третий учебный батальон 616 стрелкового полка. А уже весной их срочно бросили на передовую под Смоленск, где шли ожесточенные бои. Это был как раз тот период, когда фашисты пытались взять реванш за поражение под Москвой. Части же Красной Армии стояли в обороне, изредка переходя в контратаку. В одной из них молодой боец и получил памятное ранение.
– В госпитале я пролежал почти год, ранение было сложным, с переломом кости, – продолжает рассказ Лев Николаевич. – В какой-то момент даже открылась гангрена, но ее, пусть и с трудом, удалось вылечить. И тогда начались проблемы костью.
По словам собеседника, врач поставил диагноз: остеомиелит. Выписали 20-летнего юношу с открытой раной и несгибающейся в ступне ногой. О возвращении на фронт не могло быть и речи. Так, больным, он и уехал к матери – в Водный.
– А здесь за мое лечение взялся Давыдов, и болезнь потихоньку отступила, – подытоживает эту часть воспоминаний Лев Николаевич.
С тех пор прошло много лет, но нога, по словам ветерана, его больше ни разу не побеспокоила. Подтверждение тому – активный образ жизни, который всегда вел Лев Дурнев. Судите сами, вплоть до восьмидесятилетнего возраста он регулярно бегал на лыжах, а на работу за три километра в любую погоду ходил только пешком.
– Я бы и сейчас на лыжи встал, да только зрение совсем уже плохое, – сожалеет мой собеседник.
По окончании войны красноармейца Дурнева догнали заслуженные награды: орден Отечественной Войны первой степени, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и другие знаки отличия.
Помимо спорта, Лев Николаевича с 16 лет занимается фотографией. Это – увлечение для души. Первые снимки он делал еще в Мурманске, на подаренную мамой деревянную фотокамеру «Пионер». Его работы по сей день бережно хранятся в семейном альбоме, на страницах которого – чудесные пейзажи Абхазии, незабываемые просторы Республики Коми и, конечно, – любимые дети, внуки и домашние питомцы.
Главное, о чем рассказали мне снимки: крепкие семьи, вобравшие в себя непостижимую жизненную мудрость, у нас все-таки есть. Иначе, разве можно было бы прожить вместе целых 64 года! А вот секретом счастливых отношений со мной, увы, никто не поделился. Просто потому, что никаких секретов нет. На вопрос, как же удается жить так долго вместе, каждый из супругов пожимает плечами и, немного подумав, говорит: нам просто повезло друг с другом.
Наталия ТАНКОВА
На снимках автора и из семейного альбома: фото 1942 года; Лев Николаевич и Елизавета Петровна